Большая Хоральная синагога.
Адрес: Большой Спасоглинищевский пер., 10.
Синагога известна тем, что сначала её никак не могли открыть (то генерал-губернатор против, то евреев из Москвы выселяют), а потом никак не могли ее закрыть (все годы советской власти синагога работала).
Стена плача – монумент, сооружённый к 110-летию синагоги (находится прямо напротив).
Своим появлением она обязана царю-реформатору Александру II и Московскому Еврейскому Обществу. Первому - потому что позволил евреям, прежде всего купцам 1-й гильдии жить и работать вне черты оседлости, в том числе и в столичных городах: реформы требовали денег. Потом милость государя была распространена и на евреев-ученых, ремесленников, выпускников университетов, когда уже не только деньги, но и руки, и мозги инородцев оказались востребованы Империей.
Территория в Спасоглинищевском переулке была выбрана Московской общиной не случайно. Неподалеку, в Глебовском подворье в Зарядье сложилось то, что в московском обиходе называлось "еврейским гетто": именно здесь всякими правдами и неправдами еще с тридцатых годов девятнадцатого века стали селиться евреи, чей бизнес уже не вписывался в узкие рамки оседлости. Однако, московские власти не позволяли открыть молельню в районе Китай-города, поэтому они и выбрали Спасоглинищевский переулок - до него от Зарядья можно было, соблюдая канон, дойти вечером в пятницу и в субботу пешком. Сначала здание для молельни арендовали там же, в Спасоглинищевском, в доходном доме, по специальному разрешению министра внутренних дел, потом заказали проект еврейского молельного дома архитектору Семену Эйбушитцу - австрийскому подданному, позднее принявшему российское гражданство.
В 1886 году все тот же Семен Эйбушитц разработал новый проект синагоги - и это было уже не скромное здание, напоминавшее больничку или приют - большая купольная базилика, с вмонтированным в купол щитом Давида - по примеру той, что была в Вене. На территории Российской Империи синагога с куполом была лишь в Варшаве, еще одна строилась в Санкт-Петербурге, чуть позже - уже в начале следующего века - появится и в Смоленске: Смоленская синагога имела самую счастливую судьбу - единственная из всех пережила погромы и сохранила свои купола.
Закладка Спасоглинищевского Еврейского молитвенного дома состоялась 28 мая 1887 года: в восточную стену здания была вмонтирована каменная капсула с закладной грамотой.
Однако, уже в следующем году, печально знаменитый своими черносотенными взглядами Обер-прокурор Синода Константин Победоносцев, подал жалобу министру внутренних дел: Победоносцев утверждал, что синагога, да еще и с куполом, оскорбляет чувства православных. У Победоносцева был свой план решения еврейского вопроса: "Одну треть следует уничтожить, одна треть - эмигрирует и одна треть ассимилируется": - такой план он предложил в 1891 году. Генерал-губернатор Москвы, князь Долгоруков пытался защитить уже почти отстроенную синагогу. Но что князь да губернатор против самого Обер-прокурора? Князя отставили от двора, а позже под благовидным предлогом (стар стал князь) отправили в отставку. Купол распорядились разобрать, мотивируя это тем, что проект молельного дома не прошел согласования с министерством внутренних дел, с фронтона убрали изображение скрижалей Моисея - обязательный элемент всех синагог того времени. Так начался процесс бесконечных перестроек синагоги, который, собственно, не закончился и по сей день.
Службы в синагоге тем не менее шла - подпольно. То есть ничего действительно "подпольного" во времена Третьего Охранного Отделения быть по определению не могло: власти как бы не замечали, что в здании по Большому Спасоглинищевскому с регулярным постоянством собираются люди в кипах и шляпах. Ничего не поделаешь: казна в России всегда была худая и требовала различных внебюджетных фондов и прочих иных форм вливаний.
Ну а спустя еще год в синагогу явился пристав, который принес предписание, запрещающее проведение служб в хоральной синагоге. Старый раввин Зелиг Минор написал прошение министру внутренних дел и новому генерал-губернатору Москвы великому князю Сергею Александровичу с просьбой не оставить евреев без возможности обращаться к Богу. Реакция была предопределена: раввина выслали из Москвы, запретив когда-либо покидать территорию черты оседлости, а Московскому еврейскому обществу повелели "синагогу продать или обратить в благотворительное заведение ", - гласило Высочайшее повеление от 23 сентября 1892 года.
В конце девятнадцатого века во всей Москве оставался лишь один еврейский молельный дом - частная молельня банкира Лазаря Соломоновича Полякова на Большой Бронной улице. Также как русская литература возникла и жила исключительно по недосмотру начальства, так и еврейская молитва звучала не только шепотом исключительно по причине другого греха российской власти - расточительного отношения к казенным деньгам.
Училище "Талмуд-Тора" закрыли в 1897 году, здание предписывалось полностью переделать: стоимость переделок оценивалась в колоссальные для тех времен деньги - 37 тысяч 560 рублей. За разрушением синагоги обещался следить лично обер-полицмейстер Москвы генерал Трепов. Потом были погромы конца века, и погромы века нового: из России уехало около миллиона евреев. Правительство Соединенных Штатов Америки прекратило с Россией торговые отношения.
А после первой русской революции появился апрельский манифест правительства о свободе вероисповеданий. Министр внутренних дел Петр Аркадьевич Столыпин обратился к царю Николаю Второму с ходатайством разрешить открытие московской хоральной синагоги. Знаменитый московский архитектор Роман Клейн был приглашен для восстановления интерьера молельного дома - она была закончена уже в следующем десятилетии и обошлась общине почти в двести тысяч рублей.
И тут грянула русская революция. 1 августа 1923 года ВЦИК Совета Народных Комиссаров постановил: "Находящуюся в Московской синагоге по Спасоглинищевскому переулку библиотеку передать Белорусскому государственному университету -", спустя три года часть владений синагоги передали "Текстильстрою", в 1960 - еще часть отдали под резервную шахту метрополитена.
И, тем не менее, Московская Хоральная синагога продолжала жить - то уходя в подполье, то возвращаясь из него. В семидесятые и восьмидесятые годы улица Архипова стала местом встречи отказников и слушателей подпольных иешив. В девяностые, на Великие праздники в синагогу стало не пробиться: вдруг оказалось, что в Москве, несмотря на десятилетия гонений и эмиграции, по-прежнему живет много евреев, для которых старая синагога в Спасоглинищевском стала действительно местом собрания. То есть - синагогой.
Но синагога в России - больше чем собрание и больше чем школа. В какой бы точке синусоиды не находился режим в России, она - символ и концентрация жизни еврейской диаспоры. Она - наша история и наша память. Наши совершенные ошибки и предостережение от ошибок в будущем.
В 2006 году было столетие Большой хоральной синагоги. Это не просто столетие здания или обычной синагоги. Это столетие истории взаимоотношенией евреев с Россией.